В мире животных с Елизаветой

Сначала я хотела написать очень серьезный пост про то, как много лжи и фальши вокруг, как это мерзко, и как я ненавижу искусственность. Или о том, что значит предназначение для человека, и как в моей семье недавно впервые была произнесена фраза "наверное, тебе действительно нужно было идти на журналистику" ( что по своей эпатажности приравнивается к произнесению имени Волан де Морта в стенах Хогвартса). Или о тяжелой женской доле в Рассеюшке-матушке, праве быть child-free и патриархальном менталитете. Но мне стало лень, ну, или как говорят люди творческие и возвышенные, моя муза покинула меня. Осень и так достаточно тоскливое время года, как говорится, ноябрьская депрессия обязательна для всякого интеллигентного человека. Поэтому сегодня я поговорю о том, чего никогда не бывает много, что всегда поднимает настроение и является двигателем интернета наравне в порнографией - домашних животных.

Вдохновило меня на написание поста на данную тему недавнее мое не столь приятное столкновение с миром фауны - меня за палец укусила белка. Белки тут бегают стадами, к грызунам у меня маниакальная фанатичная любовь, и вот одну белочку я кормила, и она взяла и цепанула меня за палец, по-видимому, перепутав его с едой. Прокусила не до крови, выглядела нормальной, я сразу обработала руки дезинфектором, но, как человек весьма мнительный, по приходу домой быстро стала интернет-специалистом по бешенству. Знали ли вы, что от бешенства ежегодно умирает 55000 человек, а от Эболы умерло всего 4500? Но суть в том, что в Англии бешенства у белок зафиксировано не было, и вообще грызуны его крайне редко переносят, и в целом бешенства в Англии практически нет. А после уколов от бешенства нельзя пить год. В общем инкубационный период в среднем 54 дня, посмотрим, может еще приеду в Москву и покусаю всех. Закрыли тему.

С раннего детства мне очень, ну очень хотелось домашнее животное. Вплоть до того, что когда во дворе передавали друг другу в баночках "чайный гриб" (помните эти лихие девяностые?), я умоляла маму взять его домой, как хоть какое-то подобие животного. Когда мама сказала, что не будем мы этим идиотизмом заниматься, я долго рыдала. Представляете, я рыдала от того, что у нас дома не будет вот этого: 

И вот однажды, после многочисленных смертей рыбок гуппи, у нас с сестрой появился хомяк. Вернее хомячиха. У рыбок гуппи были имена персонажей из "Моей прекрасной няни", а хомячиху нарекли Катей Пушкаревой. Да-да, та самая, которая "но не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой как есть, оставайся сама собо-о-ой, целый мир освещает твои глаза, если в сердце живет любо-о-овь". Признайтесь, вы предыдущую фразу пропели в голове. А если не пропели, могу вас только пожалеть. Ох как я любила этот сериал, я вам рассказать не могу.

Так вот, счастью моему не было предела. Хомяк - это ведь не чайный гриб, и даже не рыбка гуппи - это полноценное домашнее животное! Но однажды с Екатериной произошло несчастье. Моя младшая сестра положила в клетку разных лоскутков ткани, а утром мы увидели, что одна из задних лапок Кати запуталась в синтетических нитках лоскутка, и посинела. Ветеринар с совершенно спокойный лицом сказал, что ничего страшного, и либо лапа сама отвалится, либо она ее себе отгрызет. Чудесненько. И так Катя стала трехногим пиратом. Несмотря на свой недостаток, пират Катя была крайне энергичной, дружелюбной и веселой хомячихой. Она прожила около трех лет после того инцидента, что считается даже больше средней продолжительности жизни для хомяков. Она очень любила бегать в колесе, и, набрав максимальную скорость, неизменно из него вылетала, так как единственная задняя лапа не успевала за двумя передними. Вылетев, Катерина долго рассматривала колесо со всех сторон, трогала его лапами, смотрела на нас, как бы говоря: "Ребят, кажется с колесом что-то не так, оно кажется сломалось, почините". Судя по всему, ей никогда в голову не приходило, что проблема может заключаться в ней. 

После этого у нас было еще два хомяка. Следующая хомячиха, Екатерина Великая, была крайне противной и свободолюбивой Катериной. Она выбрасывала из клетки абсолютно все,  что ей туда клали, особенно опилки, выставляла из клетки попу и писала на белые занавески, с абсолютно нехомячьей силой регулярно раздвигала прутья дверцы клетки и убегала. Прятаться любила всегда в одном и том же месте - в родительской спальне за большим несдвигаемым с места платяным шкафом из натурального дерева, и ее всегда можно было локализировать по хрумканью защечных запасов. По ночам она выбегала из-за шкафа на кухню, чтобы пополнить стратегические защечные запасы, и в этот момент ее нужно было отлавливать. Следующий хомяк, наконец-то мальчик, с незатейливым именем Хомыч был крайне добродушным, чистоплотным и спокойным. 

Недолгое время у нас также был кот, сэр Ричард, британский товарищ. Сэр Ричард, судя по всему, ненавидел нас всеми фибрами души, в руки не давался, лапой отодвигал лицо, если ты пытался к нему приблизиться, ложился всегда в дверном проеме или посреди комнаты, так, чтоб максимально всем мешать, явно чувствовал себя королем и хозяином дома, и хотел нас оттуда выжить. Любил прыгать из-за угла на наши ноги и впиваться в них зубами, а также полиэтиленовые пакеты. Где-то через пол года у меня развилась сильнейшая аллергия, и Ричарда пришлось отдать бабушке, от чего он не стал более дружелюбным. 

Если вам не понравилось читать про моих хомяков, можете почитать про полиэтиленовый пакет.

Полиэтиленовый пакет по имени Этик жизнь помотала. Первым местом работы Этика стал гипермаркет Ашан на юго-западе Москвы. Сначала Этик долго лежал в большой дружной компании таких же, как и он, полиэтиленовых пакетов среднего размера. Они слушали сплетни кассиров, жалобы покупателей на подорожание продуктов, мерное пикание кассового аппарата, и каждый день потихоньку прощались с товарищами. Вот и для Этика настал день, когда в него сложили целую кучу деликатесов, и отнесли домой.

Дома его положили в большой-большой пакет из «Икеи», который был прочнее и больше всех пакетов, которых когда-либо в жизни видел Этик, и он был очень мудрый. В большом пакете было очень много других пакетов, самых разных. В «Ашане» они с товарищами были все одинаковые, белые, с красно-зеленой надписью. Теперь же Этика окружали пакеты всех цветов радуги, разного размера и плотности, с замысловатыми рисунками и надписями, однотонные и прозрачные. 

Однажды у Этика появилась новая работа. Его достали из большого пакета, положили в него пару сменной обуви и отнесли в школу. Так Этик стал жить под лавочкой в школе среди пакетов с такой же работой, как и у него: держать сменную или уличную обувь. Этику нравилась эта работа, нравились его товарищи, с такой работой его жизнь казалась осмысленной и наполненной. Работал он аж шесть дней в неделю, и через 3 месяца почувствовал, что устал и износился. Этик был покрыт рваными ранами и грязью, но продолжал доблестно выполнять свой служебный долг. И вот однажды утром, не успев попрощаться с товарищами, Этик закончил свою карьеру. То есть его уволили. Причем не просто уволили, а бесцеремонно скомкали и бросили в урну, даже не поблагодарив за труд. 

То что последовало за увольнением, Этик вспоминает с трудом, столько стресса пришлось ему пережить. Целую неделю Этика крутило, бросало, становилось то полностью темно, то невероятно ярко, и пахло, мягко говоря, плохо. Вокруг было столько неизвестных предметов, и никто точно не знал, что с ними происходит, куда их везут, и что будет дальше.

И вот настал день, когда Этик оказался в очень красивом месте, в океане. Холодная вода омывала его изорванное тело, и Этик был счастлив. Издалека он заприметил темно-синие бока и желтые ручки своего давнего друга, большого и мудрого пакета из «Икеи». Подплыв ближе, он понял, что это не совсем его старый друг, но, возможно, это был его брат. Синий пакет с желтыми ручками явно грустил. «Отчего ты такой грустный?», - спросил его Этик, потому что ему новая обстановка в прохладной водичке после пережитого стресса очень даже нравилась. Мудрый пакет перевел на него свой взгляд, и грустно проговорил: «Неужели ты не знаешь? Мы – мусор, отбросы, никому не нужны, нас выбросили сюда за ненадобностью. Но это было бы еще ничего. Но из-за своей природы, которую мы не можем изменить, мы становимся невольными убийцами 1 миллиона птиц в год, ста тысяч морских млекопитающих, и неисчисляемого количества косяков рыб.» Этик был потрясен. Но такова доля обычного полиэтиленового пакета.

Кристофер Нолан уже согласился экранизировать невероятную историю жизни пакета Этика.

По-моему, очень последовательный и замечательный пост получился. Впрочем, как обычно.